гиена клавиатуры
Автор: RossomahaaR
Фэндом: "Изысканный труп"
Персонажи: Эндрю Комптон/Джей (Лизандр) Деворе-Бирн, упоминаются Люк Рэнсом и Тран Винх
Жанр: психология, повседневность, POV
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: персонажи принадлежат Брайт. Выгоду не извлекаю.
читать дальше
Я никогда не задумывался о том, насколько случайности могут изменить жизнь.
Я оказался в Новом Орлеане по воле случая (ведь ничто не мешало мне отправиться, к примеру, в Осло) и совершенно случайно забрёл в «Руку славы», хотя мог выбрать любое подобное заведение. И благодаря его величеству Случаю я познакомился с Джеем, пришедшим именно в этот бар и именно в это время.
Нет, я не верю в судьбу. Есть череда случайностей. Стечение обстоятельств.
Сюрреалистично абсурдное знакомство с Джеем открыло для меня новый мир. Нет, не так. Открыло новую грань того мира, который, как мне казалось, я изведал.
Было бы логично, если б наши отношения с Бирном сложились как у конкурирующих хищников. Я чужак, вторгшийся на его территорию, и по всем законам сурвивализма он должен был убить меня или изгнать. Вместо этого Джей предложил охотиться вместе.
Неожиданно, нелогично, неправильно…
И дело вовсе не в том, что мы учились друг у друга, делились накопленным опытом, становясь ещё опаснее – знания в данном случае оказались вторичны; мы попросту бежали от одиночества, тяготившего нас всю жизнь.
Сколько раз, просыпаясь среди ночи, я обнимал прохладное закостеневшее тело очередного мальчика, и думал о том, как хорошо было бы, если б он был жив. Сколько раз, перерезая горло моему очередному гостю и встречаясь с изумлённым и напуганным стекленеющим взглядом, я думал: если б только можно было не отбирать его жизнь, если б он остался со мной по своей воле… Но я знал, что это не возможно. Даже если б кто-то из них остался, я всё равно ощущал бы одиночество – просто потому, что мы слишком разные, как гюрза и мышь-песчанка, к примеру. Ни один из моих гостей не понял бы меня. Точнее, даже не захотел бы понять. Я был свободен от моральных норм, они нет – именно поэтому между нами была не просто пропасть, а космические расстояния. С годами я смирился с этим. Но не мнил себя сверхчеловеком, о котором толковал Ницше. Сверхчеловек – любимый архетип тщеславных ублюдков. Я же просто был собой.
И вдруг, спустя годы, я нашёл понимание – абсолютное и безоговорочное. Бирн ощущал то же самое; он – существо моего вида.
Но я ни на минуту не забывал, что Джей опаснее, чем кажется. Обманчиво хрупкий и замкнутый в своём мирке, он мог показаться идеальной жертвой, но я больше не обманывался на его счёт – это аристократическое отродье способно вцепиться мне в глотку в любой момент. Не из вероломства, о нет, просто такова была его сущность.
В первые дни мы не могли наговориться, с головой окунувшись во взаимопонимание. Мы не хвастали друг перед другом списками оборванных жизней – количество не имело значения, мы делились воспоминаниями о том, с чего всё началось, и что мы находили в акте убийства. И эти разговоры были гораздо интимнее, нежели плотская близость. Но через некоторое время пришёл страх – что будет дальше, когда всё будет сказано и испробовано? Да, мы боялись наскучить друг другу, превратиться в прочитанную книгу.
Если сначала мы радовались друг другу, зная, что приобрели единомышленника и избавление от одиночества, которое гораздо страшнее смерти, то теперь невольно задумывались – каково жить вместе с кем-то? Дело было не только в том, как притереться к привычкам друг друга, а в том, как вытерпеть рядом живого человека.
Мёртвое тело совершенно хотя бы потому, что чисто, живой же организм – средоточие всевозможной мерзости: ему необходимо испражняться, он потеет, в носоглотке скапливается слизь… Секс с живым человеком не привлекателен для меня, и я не сразу понял, что мой собрат находит в сексе с ещё живыми жертвами.
И всё же, нужно признать: ощущение живого тела рядом захватило нас настолько, что мы перестали терзать себя вопросом, что будет дальше. Мы спали рядом, осторожно касаясь друг друга, слушали дыхание и целовались, прикусывая губы до крови, вылизывая языками нежную слизистую ртов. Это было почти нежно – в конце концов, любое существо нуждается в тепле. И только мы могли подарить его друг другу. Зато занятие сексом (я всё же поддался магнетизму Бирна) больше походило на изнасилование – Джею нравилось примерять на себя роль жертвы, как будто он пытался понять, каково это. Самое главное – он негласно принял моё превосходство.
Я значительно хитрее и опаснее Джея – мне приходилось применять сотни уловок, чтобы заполучить добычу и скрыть следы преступления, Бирн же раз за разом использовал один и тот же трюк, ему не нужно было заботиться о том, куда спрятать труп, а наличие денег делало его возможности практически неограниченными. Вдобавок, Джей сам по себе был замкнутым, и казался малоприспособленным для жизни в этом мире. Он прекрасно осознавал, что ему придётся стать ведомым.
«Я тебя знаю» - всё равно, что признание в любви. Мы знали друг друга, мы были вместе. Нас обручило совместное убийство. Наверное, я был счастлив. Но мы оба понимали, что рано или поздно один из нас перережет горло другому – не в силах противиться своей сущности. Сколько раз, обнимая Джея ночью, я представлял, как возьму большой нож и всажу его по самую рукоятку в его впалый живот, ощущая трепетную податливость плоти, как Бирн будет улыбаться, а по его губам потечёт почти чёрная кровь, отравленная моим вирусом… Уверен, он не раз представлял, что сделает со мною то же самое. Увы, нашим планам помешал Рэнсом.
Я допустил ошибку дважды – когда выбрал в качестве жертвы этого смазливого корейского паренька, Трана, и когда посчитал, что Джей справится с Люком. Да, писатель был ослаблен болезнью, но боль от потери любовника придала ему сил. Момент, когда на горле Бирна открылся улыбающийся, влажный красный рот я запомнил отчётливо, но испытал лишь острое сожаление.
Мне жаль, что я потерял Джея – нам было хорошо вместе. Жаль, что он умер не от моей любящей руки. И жаль, что Люк отказался осознавать свою природу – меня не обманешь, я видел его глаза, и уверен, что из него бы получился безжалостный хищник. И не он ли в эфире подпольной радиостанции желал всем сдохнуть? Безусловно, если бы он открыл свою истинную сущность, превзошёл бы нас с Бирном – мы убивали любя, Рэнсомом бы двигала мизантропия. Но для него уже всё кончено, и мне не интересно загнётся ли он от нашей общей болезни или покончит с собой.
Сейчас я еду в никуда. В моём желудке переваривается сэндвич с мясом Джея, и скоро он станет частью меня. Мне кажется, я буду помнить вкус моего собрата, пока буду жив, ничто не перебьёт его. Мы воссоединились по-настоящему. Я с нетерпением жду, когда почувствую его присутствие в себе. Смерть не разлучила нас – отныне мы едины и совершенны.
Фэндом: "Изысканный труп"
Персонажи: Эндрю Комптон/Джей (Лизандр) Деворе-Бирн, упоминаются Люк Рэнсом и Тран Винх
Жанр: психология, повседневность, POV
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: персонажи принадлежат Брайт. Выгоду не извлекаю.
читать дальше
И то, что зовут они кровью – просто вода.
Пикник «Стрела»
Пикник «Стрела»
Я никогда не задумывался о том, насколько случайности могут изменить жизнь.
Я оказался в Новом Орлеане по воле случая (ведь ничто не мешало мне отправиться, к примеру, в Осло) и совершенно случайно забрёл в «Руку славы», хотя мог выбрать любое подобное заведение. И благодаря его величеству Случаю я познакомился с Джеем, пришедшим именно в этот бар и именно в это время.
Нет, я не верю в судьбу. Есть череда случайностей. Стечение обстоятельств.
Сюрреалистично абсурдное знакомство с Джеем открыло для меня новый мир. Нет, не так. Открыло новую грань того мира, который, как мне казалось, я изведал.
Было бы логично, если б наши отношения с Бирном сложились как у конкурирующих хищников. Я чужак, вторгшийся на его территорию, и по всем законам сурвивализма он должен был убить меня или изгнать. Вместо этого Джей предложил охотиться вместе.
Неожиданно, нелогично, неправильно…
И дело вовсе не в том, что мы учились друг у друга, делились накопленным опытом, становясь ещё опаснее – знания в данном случае оказались вторичны; мы попросту бежали от одиночества, тяготившего нас всю жизнь.
Сколько раз, просыпаясь среди ночи, я обнимал прохладное закостеневшее тело очередного мальчика, и думал о том, как хорошо было бы, если б он был жив. Сколько раз, перерезая горло моему очередному гостю и встречаясь с изумлённым и напуганным стекленеющим взглядом, я думал: если б только можно было не отбирать его жизнь, если б он остался со мной по своей воле… Но я знал, что это не возможно. Даже если б кто-то из них остался, я всё равно ощущал бы одиночество – просто потому, что мы слишком разные, как гюрза и мышь-песчанка, к примеру. Ни один из моих гостей не понял бы меня. Точнее, даже не захотел бы понять. Я был свободен от моральных норм, они нет – именно поэтому между нами была не просто пропасть, а космические расстояния. С годами я смирился с этим. Но не мнил себя сверхчеловеком, о котором толковал Ницше. Сверхчеловек – любимый архетип тщеславных ублюдков. Я же просто был собой.
И вдруг, спустя годы, я нашёл понимание – абсолютное и безоговорочное. Бирн ощущал то же самое; он – существо моего вида.
Но я ни на минуту не забывал, что Джей опаснее, чем кажется. Обманчиво хрупкий и замкнутый в своём мирке, он мог показаться идеальной жертвой, но я больше не обманывался на его счёт – это аристократическое отродье способно вцепиться мне в глотку в любой момент. Не из вероломства, о нет, просто такова была его сущность.
В первые дни мы не могли наговориться, с головой окунувшись во взаимопонимание. Мы не хвастали друг перед другом списками оборванных жизней – количество не имело значения, мы делились воспоминаниями о том, с чего всё началось, и что мы находили в акте убийства. И эти разговоры были гораздо интимнее, нежели плотская близость. Но через некоторое время пришёл страх – что будет дальше, когда всё будет сказано и испробовано? Да, мы боялись наскучить друг другу, превратиться в прочитанную книгу.
Если сначала мы радовались друг другу, зная, что приобрели единомышленника и избавление от одиночества, которое гораздо страшнее смерти, то теперь невольно задумывались – каково жить вместе с кем-то? Дело было не только в том, как притереться к привычкам друг друга, а в том, как вытерпеть рядом живого человека.
Мёртвое тело совершенно хотя бы потому, что чисто, живой же организм – средоточие всевозможной мерзости: ему необходимо испражняться, он потеет, в носоглотке скапливается слизь… Секс с живым человеком не привлекателен для меня, и я не сразу понял, что мой собрат находит в сексе с ещё живыми жертвами.
И всё же, нужно признать: ощущение живого тела рядом захватило нас настолько, что мы перестали терзать себя вопросом, что будет дальше. Мы спали рядом, осторожно касаясь друг друга, слушали дыхание и целовались, прикусывая губы до крови, вылизывая языками нежную слизистую ртов. Это было почти нежно – в конце концов, любое существо нуждается в тепле. И только мы могли подарить его друг другу. Зато занятие сексом (я всё же поддался магнетизму Бирна) больше походило на изнасилование – Джею нравилось примерять на себя роль жертвы, как будто он пытался понять, каково это. Самое главное – он негласно принял моё превосходство.
Я значительно хитрее и опаснее Джея – мне приходилось применять сотни уловок, чтобы заполучить добычу и скрыть следы преступления, Бирн же раз за разом использовал один и тот же трюк, ему не нужно было заботиться о том, куда спрятать труп, а наличие денег делало его возможности практически неограниченными. Вдобавок, Джей сам по себе был замкнутым, и казался малоприспособленным для жизни в этом мире. Он прекрасно осознавал, что ему придётся стать ведомым.
«Я тебя знаю» - всё равно, что признание в любви. Мы знали друг друга, мы были вместе. Нас обручило совместное убийство. Наверное, я был счастлив. Но мы оба понимали, что рано или поздно один из нас перережет горло другому – не в силах противиться своей сущности. Сколько раз, обнимая Джея ночью, я представлял, как возьму большой нож и всажу его по самую рукоятку в его впалый живот, ощущая трепетную податливость плоти, как Бирн будет улыбаться, а по его губам потечёт почти чёрная кровь, отравленная моим вирусом… Уверен, он не раз представлял, что сделает со мною то же самое. Увы, нашим планам помешал Рэнсом.
Я допустил ошибку дважды – когда выбрал в качестве жертвы этого смазливого корейского паренька, Трана, и когда посчитал, что Джей справится с Люком. Да, писатель был ослаблен болезнью, но боль от потери любовника придала ему сил. Момент, когда на горле Бирна открылся улыбающийся, влажный красный рот я запомнил отчётливо, но испытал лишь острое сожаление.
Мне жаль, что я потерял Джея – нам было хорошо вместе. Жаль, что он умер не от моей любящей руки. И жаль, что Люк отказался осознавать свою природу – меня не обманешь, я видел его глаза, и уверен, что из него бы получился безжалостный хищник. И не он ли в эфире подпольной радиостанции желал всем сдохнуть? Безусловно, если бы он открыл свою истинную сущность, превзошёл бы нас с Бирном – мы убивали любя, Рэнсомом бы двигала мизантропия. Но для него уже всё кончено, и мне не интересно загнётся ли он от нашей общей болезни или покончит с собой.
Сейчас я еду в никуда. В моём желудке переваривается сэндвич с мясом Джея, и скоро он станет частью меня. Мне кажется, я буду помнить вкус моего собрата, пока буду жив, ничто не перебьёт его. Мы воссоединились по-настоящему. Я с нетерпением жду, когда почувствую его присутствие в себе. Смерть не разлучила нас – отныне мы едины и совершенны.
@темы: фанфики
-
-
26.03.2016 в 20:04-
-
27.03.2016 в 19:46